С любовью к балету
.svg)
Николай Цискаридзе открыл новый цикл передач о балете «Pro- Балет». Шесть передач этого цикла посвящены романтическому балету на примере «Жизели», вернее, историческому контексту этого балета, рассмотрению вопросов о том как воспринимала публика на премьере в 1841 году главных героев, кто и почему был отрицательным, кто положительным героями.
Мне захотелось посмотреть с этой точки зрения на балет «Тщетная предосторожность», в котором Николай Максимович уже несколько лет регулярно исполняет роль мадам Симон. В июне 2015 года посчастливилось увидеть его в этой роли на сцене Михайловского театра. В директорской ложе присутствовали великая актриса Алиса Фрейндлих и директор театра Владимир Кехман. После спектакля занавес понимался 8 раз и восемь раз исполнители выходили на поклоны! Великолепная атмосфера, публика воспринимала этот спектакль как …некую сельскую идиллию, чуждую всяких волнений и потрясений. Прелестная пони Леди, куры и петухи и другие обитатели сельского двора. Так балет видится в 21 веке. Совсем иначе спектакль виделся в 18 веке, когда был поставлен. Он пришел к нам из бурлящей и кипящей Франции эпохи Великой французской революции.
Балет «Тщетная предосторожность» — долгожитель. Не сходит с мировой сцены уже 231 год!!!! Он рожден в грозовые дни начала Великой французской революции. И пусть двоечники от журналистики и блогосферы не пытаются уверить нас, читателей, что якобы сами французы сняли со своей первой революции слово «великая». Это не так, а статуи ее героев стоят в парижском Пантеоне с гордой надписью « Национальный Конвент».
Cправа — Робеспьер, Дантон, Демулен, слева — гордый всадник на коне — комиссар Конвента Сен-Жюст среди солдат Второго года Республики ( 1793), среди которых вполне мог бы быть и герой балета бедный крестьянин Кола, так как республиканская армия была крестьянской.
И пусть не пытаются спорить другие двоечники о том, в честь чего Франция празднует 14 июля – День взятия Бастилии. Франция и французский народ в этот национальный праздник отмечает рождение новой Франции,фундамент которой и заложила Великая французская революция.
В эти великие 1 июля 1789 года в городе Бордо в Большом музыкальном театре состоялась премьера балета «Le Ballet de la paille ju ll n’ ya qu’uu pas du mal au bieu («Балет о соломе, или От худа до добра всего лишь шаг». Поставил его хореограф, ученик великого Новерра, Жан Доберваль, которого называют родоначальником комического балета. Была использована народная музыка, чтобы максимально оттенить действие.
Как на политической арене, так и на сцене происходила театральная революция — вместо богов и античных героев на сцене предстали современники зрителей, более того — простолюдины, представители третьего сословия, о котором Франция бурно спорила уже третий год.
Вглядимся в действующих лиц революционного балета и из исполнителей:
Мадам Риготта — зажиточная крестьянка ( в других версиях превратится в мадам Симон) — Франсуа ле Риш
Лизон, ее дочь — Мари -Мадлен Крепе, супруга Доберваля
Кола — бедный крестьянин, по одной версии его танцевал сам Доберваль, по другой — Эжен Ю
Мишо — откупщик
Нику — его сын ( по другой редакции Ален)
Нотариус
Действующие лица нового балета вольно или невольно, но выражали те вопросы, которые волновали с 1787 года всех французов без исключения — налоги и что такое третье сословие. Про крестьян современному зрителю объяснять не надо, но вот кто такой «откупщик», этот господин Мишо? А это фигура просто знаковая для своего времени. Налоги во французском королевстве собирали так называемые «откупщики налогов». То есть такой господин Мишо вносил в казну необходимую сумму — налоги, которые должны заплатить в казну, например, крестьяне этой деревни, а потом с них собирал деньги в гораздо большем объеме.
Отношение к откупщикам во французском обществе было примерно такое же как в современном к ..коллекторам. Их тихо ненавидели. В 1787 году вокруг Парижа была возведена стена Генеральных откупщиков с таможнями. В современном Париже сохранились эти заставы, через которые в столицу провозили товары, прежде всего продовольствие и платили соответствующую пошлину.
Чтобы разобраться, кто и почему является положительным, а кто отрицательным героем в этом балете, перенесемся мысленно в период с 5 мая 1789 года – день открытия Генеральных Штатов королем в Версале и до 14 июля – взятия Бастилии. А заодно и порассуждаем зачем было брать эту твердыню, в которой находилось всего 7 заключенных? Вспомним как в битвах рождалась современная Франция.
Финансовая система Франции пришла в 1787 году в плачевное состояние не в последнюю очередь благодаря и деятельности откупщиков налогов. Король Людовик XVI с помощью трех министров — Тюрго, Неккера и Колона пытался провести реформу налогообложения — ввести земельный налог на два первых сословия — духовенство и дворянство. Его попытки провались из-за упорного сопротивления тех самых сословий и двора, рупором которого выступала королева Мария — Антуанетта.
Король и новый реформатор Колон решили действовать наверняка и созвать нотаблей – самых знатных людей королевства. В феврале 1787 года собрались принцы крови, герцоги, маршалы, епископы, интенданты, мэры – всего 147 «столпов» королевства для решения вопроса о едином земельном налоге для всех сословий, в том числе и для первого – духовенства и второго – дворянства.
Нотабли категорически отказались поддержать предполагаемую реформу Колона и потребовали созвать Генеральные Штаты всех сословий, последний раз собиравшихся в начале прошлого века в 1614 году. Реформатора Колона отправили в отставку. Его сменил епископ Ломени де Бриен. Нотабли отвергли и его реформы. Тогда король воплотил их в королевские эдикты и предоставил для регистрации в парламент Парижа – старинное учреждение, имеющее право регистрации законов. Но парламент тоже отвергает их и требует созвать Генеральные Штаты. Разгневанный Людовик XVI отправляет парижский парламент в полном составе в ссылку в Труа. Однако бунтарей поддерживают поддерживают другие парламенты в провинции. Антиабсолютистская позиция одобряется всеми городами Франции. Складывается антиабсолютистская оппозиция.
Настоящее восстание происходит в Гренобле. В замке Визель созывается собрание, на котором тон задает уже третье сословие. Потому именно здесь и рождается новая революционная идея – созыв Генеральных Штатов, но с двойным представительством третьего сословия!!! Ведь третье сословие составляет 98 % населения Франции!!!
Антиабсолютистский фронт ведет планомерное наступление и король капитулирует – 8 августа 1787 года объявляется о созыве Генеральных Штатов на 1 мая 1789 года с двойным представительством от третьего сословия! Стоит лишь небольшому числу дворян и духовенства присоединиться к третьему сословию и оно станет хозяином Генеральных Штатов!
Не только люди, но и небеса, кажется, против короля. Невиданно суровая зима 1788-89 годов – замерзшие реки и каналы парализовали подвоз продовольствия. Накануне выборов в Генеральные Штаты прокатывается волна голодных бунтов, которые во Франции не новость, но в эту весну приобретают политическую окраску. Постепенно складывается «национальная партия» третьего сословия по всей Франции.
Весной 1789 года в накаленной обстановке происходят выборы в Генеральные Штаты. Число депутатов известно – 300 от первого сословия – духовенства, 300 – от второго сословия – дворянства и 600 – от третьего сословия. Выбрали немого меньше – всего 1165 человек, но основная пропорция сохранена. Важнее количественных показателей оказались уникальные письменные консультации – на избирательных собраниях принимаются наказы – тетради жалоб и предложений.
Наказы от третьего сословия – принятие конституции, обязательное утверждение налогов Национальным собранием, индивидуальные свободы, интеллектуальная и религиозная терпимость. Пожелание, чтобы законодательная власть принадлежала национальному собранию и королю, а исполнительная – королю. Как видим, третье сословие, представленное в балете бедным крестьянином Кола, выдвигают самые радикальные требования и по налогам и по реформе политической системы.
5 мая 1789 года король Людовик XVI торжественно открыл Генеральные Штаты в Версале. Депутатов собрали в здании Меню Плезир – Зале малых забав, где несколько лет назад состоялась премьера «Свадьбы Фигаро» Бомарше.
Среди 570 депутатов третьего сословия около 200 юристов, 100 торговцев и промышленников, 50 крупных землевладельцев, 11 дворян, среди которых знаменитый оратор граф Мирабо, 3 священника. Ни крестьян, ни рабочих там не было. И все же эти депутаты представляли народ, того самого Кола, и были самой монолитной группой.
Среди 270 дворян примерно 90 склонялись к либеральным идеям и впоследствии присоединятся к третьему сословию. Еще меньше единства среди 290 представителей духовенства. Кардиналы и епископы имели мало общего с бедными приходскими священниками, многие из которых впоследствии станут ярыми революционерами.
Изменение статуса и значения третьего сословия выразилось и в том, что они не должны были слушать речь короля, стоя на коленях как было в 17 веке. Но произошел еще один инцидент, который свидетельствовал о революционном изменении сознания третьего сословия.
Усевшись на трон, король водрузил на голову шляпу, двор и духовенство последовали его примеру. Но и депутаты третьего сословия сделали то же самое! Неслыханная дерзость! Людовик XVIнашелся : он снова снял шляпу и всем пришлось сделать то же самое. На первом же заседании Генеральных Штатов восторжествовал принцип равенства! К великому сожалению, этот символический и многозначительный эпизод не нашел выражения в снятом к 200 летию Великой французской революции одноименном фильме. Там король сидит в головном уборе все заседание.
17 июня депутаты третьего сословия объявляют себя Национальным собранием 490 голосами против 90! Третье сословие совершило революционный акт! Затем Национальное собрание принимает решение, что народ прекратит уплату любых налогов, если это собрание будет распущено. Новый революционный шаг произвел грозное впечатление.
К собранию присоединяется большинство приходских священников. Представитель младшей ветви Бурбонов герцог Орлеанский призывает поступить так же и дворян. Его призыв встретил поддержку 80 депутатов.
20 июня депутаты нашли здание Малых забав закрытым. Эдвард Радзинский в первой передаче цикла о Великой французской революции «Боги жаждут» ( название взято от знаменитого романа Анатоля Франса) ошибочно утверждает, что зал закрыли в знак траура по умершему дофину Франции – сыну Людовика и Марии-Антуанетты. Дело совсем не в трауре. Король категорически отказывается признать Национальное собрание. Об этом будут свидетельствовать его письма иностранным государям с просьбой интервенции для подавления революции. Людовик категорически отказывался стать конституционным монархом как , например, голландский или английский король.
Депутаты собираются в зале для игры в мяч и приносят клятву собираться в любом месте до тех пор, пока не примут конституцию.
23 июня в зале Малых забав на заседании появляется король. В зал не допускается публика, а здание окружено войсками. Депутатов третьего сословия демонстративно час держат под проливным дождем. Король объявляет свою волю – решение от 17 июня отменяется: « Я один добьюсь блага для своих подданных, я буду рассматривать одного себя их подлинным представителем…Я повелеваю вам. Господа, разойтись тотчас же и собраться завтра утром каждому сословию в отведенных вам палатах».
Король удаляется в полной уверенности в выполнении его приказа. За ним уходят представители духовенства и дворянства. Депутаты третьего сословия упорно сидят на своих местах. Явное неповиновение королевскому приказу заставляет церемониймейстера подойти к председателю, знаменитому астроному Байи и напомнить ему о повелении короля. И слышит ответ : «Нации не приказывают». Граф Мирабо, выбранный от третьего сословия, произносит громовым голосом : «Ступайте и скажите своему господину, что мы находимся здесь по воле народа и оставим наши места только уступая силе штыков!»
Тогда в зал по приказу короля явились гвардейцы, чтобы разогнать депутатов. Однако против них встали, обнажив шпаги присоединившиеся к третьему сословию знатнейшие аристократы Франции — маркиз де Лафайет, герцоги де Ларошфуко и де Лианкур и еще несколько дворня. Гвардейцы отступили и король отступили: «Пусть остаются». Эпизод с попыткой разгона депутатов гвардейцами тоже не вошел в вышеупомянутый фильм, а зря.
Национальное собрание продолжало заседать. Оно подтвердило своим прежние решения и утвердило декрет о неприкосновенности его членов. 24 июня большинство духовенства присоединилось к собранию, на следующий день их примеру последовали 47 дворня во главе с представителем младшей ветви Бурбонов герцогом Орлеанским.
27 июня король как бы примирился со свершившимся фактом и призвал «свое верное духовенство и своих верных дворян»объединиться с третьим сословием. В Париже и по всей Франции ликовали. Однако за день до этого 26 июня шесть полков получили приказ разместиться в окрестностях Парижа, а 1 июля, в день премьеры нашего балета, тот же приказ был отдан десяти другим полкам. Срочно перебрасывались немецкие и швейцарские полки. Французским гвардейцам король уже не доверял.
Обстановка этих нескольких дней показана в фильме замечательного французского режиссера Кристиана Жака «Черный тюльпан» со звездой экрана Аленом Делоном в главной роли. Этот фильм о событиях, предшествовавших взятию Бастилии, ничего общего не имеет с одноименным романом Александра Дюма из жизни Голландии. Вспоминается стишок после премьеры фильма : «На экране кутерьма, но при чем же здесь Дюма?»
В обстановке триумфа третьего сословия на сцене театра в Бордо бедный крестьянин Кола и сын откупщика Мишо оспаривали сердце деревенской красавицы Лизон. Суровая вдова Риготта желала устроить перспективный брак дочери с богатым и влиятельным откупщиком. Юная девушка же отдала сове сердце красивому, энергичному, смелому, но бедному Кола, у которого еще все было впереди. Победу одерживал бедный крестьянин над заносчивым и всеми ненавистным откупщиком. Карикатурный образ его сына чего стоил! На сцене в Бордо встретились в поединке старая и новая Франция. И последняя одержала сокрушительную победу! И это соответствовало жизненной правде : мир откупщиков налогов безвозвратно канул в лету, в то время как великая революция открывала для бедных Кола огромные возможности и социальные лифты.
Балет был созвучен тому, что происходило в Париже и по всей Франции. Он был принят на «ура».
Интересы бедных Кола и третьего сословия свято блюлись в Национальном собрании, которое 8 июля объявило себя Учредительным и выразило королю беспокойство по поводу передвижения войск. Король издевательски посоветовал депутатам перенести заседания в провинцию. 11 июля король смещает реформатора Неккера. Франция восприняла это как объявление гражданской войны.
Новый министр барон Брейтель не скрывал своих намерений: «Если понадобится сжечь Париж, сожжем и Париж». Иностранные полки окружили столицу. Они уже входили в город, заняли Марсово поле. Происходящее не стало тайной для парижан. Журналист Камилл Демулен: «Отставка Неккера — то же самое, что колокола Варфоломеевской ночи для патриотов! Батальоны швейцарцев и немцев придут с Марсова поля, чтобы нас перерезать. У нас остался единственный шанс — прибегнуть к оружию».
Горят многочисленные таможенные заставы. С ними связывают дороговизну, ибо на заставах берут налог на продовольствие, ввозимое в город. Привет папаше Мишо! В жизни с ним и ему подобными обошлись суровее, чем в балете Доберваля.
14 июля народ штурмом берет Бастилию. Если бы не этот штурм, то в ее казематах оказались бы в скором времени депутаты Учредительного собрания. Прощай , конституция, прощай новая Франция.
Что это было бы именно так показывает эпизод на следующий день после взятия крепости-тюрьмы. Командир немецких наемников призвал короля: «Государь! Желаете ли Вы спасти Францию? Если да, то соблаговолите встать во главе немецко-королевского полка, и всем дискуссиям будет положен конец!»
По приказу короля полк прибыл на следующий день 16 июля. Для Людовика приготовили его любимую испанскую лошадь. Но внезапно он почувствовал слабость и упал в обморок. Поход был отложен, полк отправился в Сен-Клу.
17 июля последовало очередное показное «примирение» с Учредительным собранием. К шляпе короля прикрепили трехцветную кокарду — символ революции, которую позже сорвала разгневанная Мария-Антуанетта с презрительными словами: «Я и не подозревала, что вышла замуж за мещанина». Гордая дочь австрийских императоров презирала третье сословие. Однако бедные Кола побеждали по всей Франции.
Бастилию разобрали к концу года. Ценный строительный материал пошел на строительство моста Конкорд, который и поныне украшает французскую столицу.
Все департаменты пожелали иметь макеты крепости, изготовленные из ее камней. На месте прежней тюрьмы, внушавшей ужас в течении столетий, поставили надпись : «Здесь танцуют». Следуя наказу предков на этом месте построили театр Опера Бастиль. По иронии судьбы во время выступления Николая Цискаридзе в Париже на сцене Оперы Гарнье его, будущую мамашу Симон из революционного балета, «прописали» в театре Бастиль!
Ну а что же происходило в Бордо? За две недели Старый порядок уничтожили повсюду. Королевскую власть — интендантов и губернаторов — сменила новая революционная выборная власть. Во Франции произошла всеобщая муниципальная революция где-то мирным путем, где то вооруженным. В Бордо штурмом взяли местную Бастилию дворец Тромлет.
Бордо был центром провинции, которая называлась Жиронда и которая дала название одной из двух знаменитых партий революции. Борьба Горы и Жиронды сотрясла Конвент — уже второе учредительное собрание для выработки уже республиканской конституции. Но Доберваль этого не увидел. Он эмигрировал в Англию из бурлящей Франции, где в апреле 1791 года поставил свой знаменитый балет под другим названием «Плохо убереженная дочь».
А во Франции танцы становились все более причудливыми. Во времена Директории родственники погибших на гильотине устраивали так называемые балы жертв на…кладбищах! Танцы на могилах революционных погостов были очень причудливыми.
Не они ли привлекли в 19 веке интерес к легенде о танцующих мертвых виллисах, которые попытались до смерти затанцевать герцога Силезии Альберта ( как он назван в оригинальном либретто на премьере балета в 1841 году) в «Жизели»?
Жан Доберваль вернулся на родину в наполеоновскую эпоху , жил незаметно и умер в Турени в 1806 году. В памяти потомков он остался автором единственного балета, триумфально прошедшего по мировым сценам под названием «Тщетная предосторожность».