ЗАБЫТЫЙ БАЛЕТ ВЛАДИМИРА ЮРОВСКОГО «АЛЫЕ ПАРУСА» НА СЦЕНЕ БОЛЬШОГО ТЕАТРА И СОВРЕМЕННЫЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПОВЕСТИ ГРИНА

Эскиз художника Вильямса к декорациям балета «Алые паруса»

Дискуссия в интернете о современных скандальных  прочтениях повести Александра Грина «Алые паруса» заставила меня взяться за перо и вспомнить забытый балет Владимира Юровского.

Большой театр, находящийся в эвакуации в Куйбышеве, 30 декабря 1942 года представил премьеру балета Владимира Юровского «Алые паруса» по повести Александра Грина. Либретто написал Александр Таланов, а постановку осуществили молодые балетмейстеры Александр Радунский, Николай Папко и Лев Посохин. Партии Ассоль исполнила Ирина Тихомирнова, а капитана Артура Грэя — Владимир преображенский. Лоцмана Летику станцевал прославленный солист Большого театра Асаф Мессерер.

Мессерер — Летика

Балет рассказал историю любви  девушки Ассоли и капитана Артура Грэя. Юная Ассоль жила вместе с отцом в рыбацкой деревушке Каперна у самого моря. Отец, бывший моряк Лонгрен, делал игрушечные корабли, которые дочь носила в город в магазин игрушек для продажи. Хозяин магазина предупредил Лонгрена, что парусные корабли сейчас не в моде — другие игрушки покупают нарасхват — автомобили и самолеты. Денег он платил за изделия все меньше и однажды не хватило материала для парусов маленькой яхты и Лонгрен использовал кусочки алого шелка. Ассоль понесла маленькую яхту в город, но по пути встретила меcтного волшебника, собирателя сказок и поэта Игля. Взяв в руки яхту с пылающими на солнце парусами, он улыбнулся и предсказал девочке прекрасного и отважного принца, который приплывет за ней на огромном белом корабле под алыми парусами.

Артур Грэй, Ассоль и сказочник Эгль.

Радостная Ассоль рассказала отцу о встрече, но их беседу подслушал нищий. Озлобленный бедняк пришел в деревню и там в таверне высмеял рассказ Ассоль. Скольким девочкам предсказывали замужество с принцем без всяких последствия, но дочка моряка стала посмешищем для жителей Каперны. Название города, кстати, перекликается с евангельским городом Капернаум, жители которого не поверили в чудеса Иисуса и были наказаны за свое неверие.

Однажды утомленная Ассоль заснула на земле прямо в лесу. Спящую девушку увидел капитан трехмачтового галлиота «Секрет» Артур Грэй и влюбился с первого взгляда. Он понял, что это та самая единственная. которую он искал долгие годы. В знак обручения Артур надел на палец Ассоль фамильное кольцо. Пробудившись, девушка поняла, что ее ожидает что то невероятно прекрасное.

А Грэй стал узнавать в деревне о поразившей его девушке и узнал, что селяне прозвали ее «корабельная Ассоль» из-за рассказанной сказки о принце под алыми парусами. И если один человек верит в  чудо, то почему другой не может для него совершить это чудо и пусть неверующие капернцы удивятся и прозреют в своем неверии в чудеса.

Он меняет на своем «Секрете» паруса на алые и плывет с музыкой к городку: «Тем временем в Каперне произошло такое замешательство, такое волнение, такая поголовная смута, какие не уступают эффекту знаменитого землетрясения…У корабля были те самые паруса, имя которых звучало как издевательство, теперь они ясно и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла».

Много лет спустя специально для музея Александра Грина в Крыму в 1984 году Асаф Мессерер оставил воспоминание -автограф: «Комитет по делам искусства предложил мне художественное руководство коллективом балета Большого театра. В трудных условиях необходимо было начать работу по возобновлению репертуара..В то тяжелое время люди испытывала особую потребность в балет светлого романтического плана. Создатели балета вдохновенно воплотили в зримые образы чудесную повесть А. Грина — поэму о людях, осуществивших мечту.»

Балет получился удивительно нежным и красивым. В газете «Правда» появилась рецензия великого композитора Дмитрия Шостаковича, высоко оценившего спектакль. А «Известия» разместили статью В. Владимирова: «Идея жизнеутверждения и человечности звучит в спектакле с большой силой. Музыка Юровского — не повод для танца, а  его источник — живительный и плодотворный. Тему «Алых парусов» он рассказал в широких симфонических повествованиях, ярких лейтмотивах и музыкальных характеристиках».

В Куйбышеве балет показали 15 раз с огромным успехом. На «Алых парусах» зал всегда был полон. В 1944 году в Москве была поставлена литературно-музыкальная композиция «Алые паруса» на основе музыки Юровского. Сам автор исполнял партию фортепиано. С вступительным словом выступил выдающийся писатель Константин Паустовский, большой почитатель творчества Александра Грина.

Лепешинская и Преображенский — счастливые Ассоль и Грэй.

После возвращения в июле 1943 года Большого театра в Москву роль Ассоль исполнила выдающаяся балерина Ольга Лепешинская, которую называли любимой балериной Сталина.

Канун 1943 года – время, когда решалась судьба страны. Шла Сталинградская битва. Народ жил по принципу «все для фронта, все для победы». Как в эти настроения вписывалась романтическая повесть о любви Ассоль и капитана Грэя опального писателя Александра Грина, заклеймённого в начале 30 годов  «идейным врагом»?

И однако, когда пришла година испытаний, его повесть про «Алые паруса» оказалась гораздо более востребованной, чем идейно выдержанные произведения. Ее читали в осажденном Ленинграде, где она и была начата и закончена Грином. Ольга Лепешинская стала инициатором создания концертной бригады, которая побывала на фронтах Великой отечественной и самой востребованной ролью оказалась Ассоль! Бойцы с восторгом принимали эту героиню! Вымечтанная Грином дочь рыбака, дождавшаяся своего капитана  под алыми парусами, своей верностью встала в один ряд с другими лирическими героинями военного времени, которые тоже дождались возлюбленных : «Жди меня и я вернусь», «Синий платочек», «Вьется в тесной печурке огонь» — все они рисуют образ верной подруги, столь близкий сердцам и душам солдат Великой отечественной войны.

Танец капитана Грэя

Но только ли образом верной подруги брал сердца балет? Не пробуждали ли алые паруса еще каких то смутных воспоминаний, очень важных в годы войны? Да, алые паруса приплыли из тысячелетней седой истории древней Руси как символ первой русской победы.

Древнерусское государство создавалось под парусами и красными стягами русских князей на пути «из варяг в греки». А особо значимые победы знаменовались и алыми шелковыми парусами. Византийские и арабские хронисты IX века рассказывают о воинственном народе «рус», который воевал под парусами. В 844 году им была осаждена Севилья, в 860 – Константинополь.

Русская «Повесть временных лет» рассказывает о походе князя Олега, прозванного Вещим, того самого, щит которого украсил ворота Царь-града. Эти ворота до сих пор та достопримечательность, которую обязательно демонстрируют русским туристам в Стамбуле.

Миниатюра из Радзивилловской летописи XIIIвека.

Летописец красочно описывает и ладьи под парусами и на колесах появившиеся под Константинополем, и просьбу о мире, и условия этого мира. Впервые государство древняя Русь подписала договор со сверхдержавой своего времени Восточной римской империей.

Мудрый Олег, которого молва не зря назвала «вещим», то есть способным просчитывать события, в числе прочего попросил шелковые алые паруса, тогда они назывались «поволокой». Они были еще и златотканными. Эти паруса водрузили на боевые ладьи. Олег отлично представлял эффект от явления войска под такими парусами и для нового союзника каковым стала Римская империя, и для подданных. Но из-за ветра  эти паруса сняли и добирались домой на проверенных холщовых, но момент торжества победоносного войска под алыми парусами вошел в русскую историю и сохранился где то на генетическом уровне. Повесть Грина и балет Юровского включили эту генетическую народную память. Красный или алый цвет в русской истории  стал цветом победы задолго до красного знамени Победы над рейхстагом. В «алых парусах» оказался заключен очень важный для русского человека смысл, память предков.

Историки высказали множество предположений о происхождении народа «русы», вспоминали и ругов с балтийского остова Рюген, и рутенов, и древних росомонов, и роксоланов. Ни одно не является доказанным до сих пор.

Некоторые историки связали «русов» со скандинавским словом «родс», то есть «грести», получается, что «русы» — это не народ, но каста, гребцы на лодках, которые плавали на ладьях к Севилье, Константинополю или по пути из «варяг в греки». По тем понятиям, привилегированное морское военное сословие.

Обращают исследователи внимание и на связь слов «русы» со словом «красный» в индоевропейских языках. «Красный» называется по латыни «russus», литовски «rusvas». Красный цвет использовали для раскраски древнерусских боевых кораблей, а арабские хронисты описывают обычай «русов» красить лица в красный цвет перед боем. Напрашивается вывод, а не дали ли византийцы и арабы имя воинственным русам по красному цвету их кораблей, боевых стягов и боевой раскраске лиц? «Русы» — то есть «красные». Такая версия тоже прорабатывается историками.

Но любовь к красному цвету отражена в русском языке «красна девица», «красно солнышко», «для красного словца», даже смерть, которая «красна на людях». Красный – синоним красивый.

Это отношение к красному в русском языке уловил и Грин: «Надо оговориться, что любя красный цвет, я исключил из моего цветного пристрастия его политические, вернее, сектантское, значение. Цвет вина, роз, зари, рубина, здоровых губ, крови, маленького мандарина, цвет этот – в многочисленных оттенках своих – всегда весел и точен. К нему не пристанут лживые или неоправданные толкования».

И вот в военное время, время лихое, не услышали ли во время представления балета, чтения повести в блокадном Ленинграде зрители и слушатели голоса далеких предков, прошедших под Константинополем победным маршем под  алыми парусами с вещим Олегом: «Сыны! Мы с вами под алыми парусами победы! Вы еще прибьете свой щит к воротам современного Константинополя!»

Первоначально повесть, над которой Грин работал в 1916-1922 годах, называлась «Красные паруса» и действие ее разворачивалось в революционном Петрограде. Героиню звали Аюта. Среди персонажей действовал умеющий летать человек, который позднее станет героем романа «Блистающий мир».

По признанию автора «эта история, видимо, началась с того дня, когда благодаря солнечному эффекту, я увидел морской парус красным, почти алым». Речь шла об игрушечной яхте в витрине магазина в Петрограде в 1916 году. «Поэтому приняв солнечный эффект в его зрительном, а не условном характере, я постарался уяснить, что приковало мое внимание к этому явлению с силой хаотического размышления. Приближение, возвещающие радость – вот первое, что я представил себе. Необычная форма возвещения указывала тем самым на необычность обстоятельств, в которых должно было совершиться нечто решительное. Кроме того, нарочитость красных парусов, их, по-видимому, заранее кем-то обдуманный окрас, приближала меня к мысли о желании изменить естественный ход действий согласно мечте или замыслу, пока еще неизвестному». Потом в тексте появится определение алых парусов как «парусов глубокой радости».

Так от парусов мысль перешла к капитану судна с необычными парусами. Кто как не капитан, определяет их цвет? И не случайно, что первоначально в мае 1922 года первой из повести была опубликована в газете «Телеграф» глава «Грэй» с описанием личности и биографии капитана корабля с алыми парусами. Его имя «Артур» наводит на определенные литературные ассоциации. А имя матери – Лилиан —  эти ассоциации подтверждает. Лилиан – имя литературной матери еще одного Артура по прозвищу «Овод». Одноименный роман английской писательницы Этель Лилиан Войнич не мог пройти мимо внимания Грина. Возможно, но в истории главного героя, писатель увидел ассоциации с собственным отцом, который в двадцать лет , бежав из виленского имения своих предков –шляхтичей, стал участником польского восстания 1863 года, был сослан, а имение конфисковано. Грина могла заинтересовать история юноши Артура Бертона, сбежавшего на корабле в Южную Америку. Жестокий капитан сделал юношу калекой до такой степени, что в Америке он выступал во своеобразном цирке уродов. Изувеченное тело Артура Бертона и изувеченная судьба отца Грина. Не захотел ли писатель в художественной форме переписать жизнь, дать иной, счастливый конец этой истории с побегом из родного дома на корабль?

Известный советский актер Андрей Харитонов по иронии судьбы сыграет обоих Артуров — в 1980 году Артура Бертона в трехсерийном телефильме «Овод» и Артура Грэя в 1982 году в фильме «Ассоль», где новаторски соединится игра актеров и анимация.

От противного создает Грин образ «дельного капитана», который доказывает хозяину шхуны свое мужество, волю, характер и силу. Он не вернулся к мамочке с туалетной водой «роза-мимоза», но превратился из похожего на переодетую девочку подростка с маленькими руками в мужчину с мускулистым телом, не утратив при этом своей «странной, летящей души». Эта странная душа с детства брала на себя ответственность за происходящее рядом. Поэтому десятилетний Артур закрасил гвозди и кровь на картине, изображающей распятие Христа: «Я не могу позволить, чтобы в моем присутствии из рук человека торчали гвозди и текла кровь». Стремление помочь другим – его характерная черта, с того мгновения, когда увидев слезы обварившей руку кипятком служанки, сам попробовал что это такое – кипяток. И проведя над собой эксперимент, сказал: «Теперь я чувствую как тебе больно». Так начинается их дружба, мальчика из замка и кухарки. Чтобы помочь ее счастью с женихом, Артур разбивает свою копилку и пытается подсунуть деньги нуждающимся в них, но приходится признаться, что это его затея.

Грин рисует не праздного мечтателя, но человека, ответственного не только за себя, но и за других. Ему не может быть хорошо, когда другим плохо. Команда его трехмачтового галлиота «Секрет» называет Артура Грэя «дельным капитанам», хотя не всегда и понимает его поступки. Ну особенно, когда он говорит о «выгодном фрахте»: «этот выгодный фрахт мне нужен как прошлогодний снег». Он отказывается возить скучный товар, но с удовольствием возил то, что создано природой : фрукты, пряности, кофе, чай, дерево.

Постепенно к 1920 году повесть сложилась в известном нам виде. Героиня получила странное имя «Ассоль», но была такова, что ради нее мужчина готов был совершить чудо и превратиться в творца – действовать как художник, драматург и режиссер представления ей на радость.

Дальше шла стилистическая правка. Цвет парусов из красного превратился в алый. Это тонкий момент. Вспомним, как капитан Грэй в лавке придирчиво выбирал ткань для парусов: «Грэй был серьезен как анатом. Он терпеливо разбирал свертки…и смотрел на свет такое множество алых полос, что прилавок, заваленный ими, казалось, запылает. На носок Грэя легла пурпурная волна, на его руках и лице блестел розовый отсвет. Роясь в легком сопротивлении шелка, он различал цвета: красный, бледный розовый и розовый темный, густые закипи вишневых, оранжевых и мрачно-рыжих тонов…но истинный алый цвет долго не представлялся глазам нашего капитана. Наконец, один цвет привлек внимание покупателя…Этот совершенно чистый, как алая утренняя струя, полный благородного веселья и царственности цвет являлся именно тем гордым цветом, который разыскивал Грэй. В нем не было смешанных оттенков огня, лепестков мака, игры фиолетовых или лиловых намеков…Он рдел как улыбка, прелестью духовного отражения». В этот момент в Грэе проснулся настоящий художник, готовящий настоящую феерию для возлюбленной.

Отношение к повести – феерии Грина  коллег по перу напоминало американские горки. После блестящей премьеры в Большом, в начале 50-х годов Грин стал жертвой «борьбы с космополитизмом». Роль критика Латунского для этого Мастера сыграл некто В.Важдаев, которого сейчас вспоминают исключительно из-за его разгромной статьи в «Новом мире»: «Алые паруса» представляют собой изуродованный вариант классической Золушки». На несколько лет Грина забыли, но невозможно было утопить алые паруса – они все время всплывали.

Режиссер Птушко, известный классической экранизации сказки «Садко», объявил о решении поставить фильм по повести Грина. Советские киночиновники отнеслись к задумке художника, который еще ни разу не ошибся в выборе сюжетов для фильма, очень прохладно. Им виделся провал в прокате, а потому фильму была присвоена низшая категория, предполагавшая ограниченное количество копий кинофильма.

Жизнь  в очередной раз продемонстрировала правоту творца и близорукость чиновника. Премьера «Алых парусов» в 1961 году совпала с первым в истории человечества полетом советского космонавта Юрия Гагарина. Чувства, вызываемые фильмом с  Анастасией Вертинской и Василием Лановым в главных ролях, оказались очень созвучны моменту – «Алые паруса» только в первый год выхода кинокартины посмотрели 22 (!!!!) миллиона человек! Фильм, которому предсказывали неудачу жители современной Каперны, стал хитом сезона!

По стране прокатилась волна увлечения «Алыми парусами», которая увенчалась в 1968 году красочной феерией в Ленинграде в честь выпускников школ. Десять лет выпускников приветствовал корабль под алыми парусами, а барды сочиняли песни, одной из самых известных стала «А зря никто не верил в чудеса».

Но в 1979 году праздник отменил первый секретарь ленинградского обкома коммунистической партии Романов, опасавшийся «скопления молодежи».

В 2005 году феерию «Алые паруса» на Неве для выпускников школ  возобновили.

Но в нулевые годы до российских театральных подмостков и телеэкранов «доплыл» «Летучий голландец» Рихарда Вагнера. Хотя замысел оперы родился у немецкого композитора в России, когда он два года с 1837 -1839 прожил в  Риге как дирижер местного театра, но его первое творение 1843 года не пользовалось популярностью и известностью у русского зрителя. До революции опера на русской сцене прошла четыре раза: 1894 в Москве на итальянском языке, 7 марта 1898 года в Петербурге силами немецкой труппы, 19 ноября 1902 года в Большом театре в Москве и 11 октября 1911 года в Мариинском театре в Петербурге.

В нулевые годы, когда пошли трансляции с Байретских вагнеровских фестивалей и появились постановки в Мариинском и Михайловском театрах критики с изумлением заметили похожий цвет парусов у Вагнера  — багряный, и Грина – алый. Начались спекуляции на тему, а не стащил ли Грин сюжет про алые паруса у немецкого композитора?

Легенды о «летучем голландце», капитане, который поклялся обогнуть Мыс Доброй надежды даже если ему придется плыть до второго пришествия и проклятый за это, рассказывались два века. Но «кроваво красные паруса» и спасение через верную любовь женщины появились лишь в 1834 году в рассказе немецкого поэта Генриха Гейне, большого шутника, имевшего свои представления о «женской верности». К тому времени спасение через любовь в европейской литературе было известно по сказке «Красавица и чудовище», в которой едва не главная роль отводилась красной розе. Вот эта роза и окрасила паруса «летучего голландца» в красный цвет. Но рассказ Гейне ироничен. Его «голландец» сам спасается от «спасительниц» , сбегая от них на проклятый корабль. Рассказ Гейне Вагнер прочитал в Риге. Как известно по пути в Европу он попал в страшный шторм, который оживил его воспоминания о прочитанном. В Париже он встретился с Гейне и яростно спорил с ним о сюжете, который под его пером превратился из шутки в трагедию. Верная Сента для доказательства верности проклятому голландцу бросается со скалы вслед уходящему кораблю с красными парусами и черными зловещими мачтами.

После фактически вторичного знакомства  с вагнеровской оперой, в сюжете «Алых парусов» как он прочитан композитором Максимом Дунаевским,  все больше начали проступать черты «Летучего голландца». Явно из Амстердама со знаменитыми улицами «красных фонарей» приплыл корабль –бордель с элитными проститутками, капитаном которого является Грэй. Проститутки заставляют его сшить из штор борделя алые паруса и плыть под ними за Ассолью. Из той же оперы появляется и жених Ассоль, которая как Сента начинает метаться между ним и Грэем. Ну и в финальном дуэте героев о преодолении «порочного круга» звучат отголоски «проклятия» летучего голландца.

Подобная версия «Алых парусов», выразившая уродливые черты современного времени, идет в театре Мюзикла и Молодежном театре в Москве и активно отвергается публикой, судя по высказываниям в интернете. Души и сердца российского зрителя отвергают новомодную трактовку, не имеющую ничего общего с повестью Грина.

Летом 2018 года красочная феерия «Алые паруса», совпавшая по времени с чемпионатом мира по футболу в России, праздновала настоящий юбилей – свое пятидесятилетие! Торжества в Петербурге были особенно красочными, а салют – ярким. Футбольные болельщик со всего мира не остались к нему равнодушным. Фотографии, видео, восторженные отзывы заполнили сначала соцсети, а потом перекочевали в заголовки газет на всех континентах и частях света Европе, Азии, обеих Америках, Австралии. Ведущие западные газеты американская Нью Йорк таймс, английская Гардиан и другие давали статьи с превосходными эпитетами. К феерии «Алые паруса» присоединился весь мир, но самое удивительное, ни в одной из публикаций не возникло ни малейшей ассоциации с «Летучим голландцем».

Фантастический успех феерии в прошлом году показывает востребованность повести Александра Грина, но балет Юровского к величайшему сожалению  на сцене Большого театра давно не идет, а жаль, что забыта музыка прекрасного композитора.